Просто мама

поликлинике мы прописались окончательно и бесповоротно. Сегодня снова были там 🙁 .

Кроме нас, чудаков, жаждущих посетить поликлинику в летний выходной день, к тому же приходящийся на длинный праздничный трехдневный уикэнд, практически не было: при входе в поликлинику было припарковано всего две коляски.

К кабинетам врачей добирались по тихим пустым коридорам.

Сначала посетили лора. Он прям с порога спросил, чего это мы с таким маленьким ребенком к нему пришли. Объяснили ситуацию, мол, не виноватые мы, нас педиатр направил, т.к. рот у нас открыт (см. запись от 9 июня).

Лор посмотрел Мишкины уши, горло и нос (при этом Мишка незамедлительно начал плакать), начирикал что-то непонятное на бумажке, сопровождая это словами, что ничего криминального он у нас не видит, что ребенок еще маленький, чтобы ему какие-либо диагнозы по лор-части ставить, если Мишка плохо дышать будет, то закапывать в нос «Аквамарис» или физраствор, сопли отсасывать с помощью «Отривин бейби», в нос никаких турунточек не пихать, чтобы невзначай туда чего-нибудь не протолкнуть, в горизонтальном положении не кормить, чтобы молоко в нос не затекало!

Потом пошли к неврологу. У невролога, можно сказать, был аншлаг: перед нами оказалось двое ребятишек с мамами.

Пока мы ждали свою очередь, мальчик лет двух, который был записан перед нами, внимательно смотрел на Мишку, а потом сказал своей маме:

— Мама, мама, смотьи, какой маленький, видись, видись?

— А ты какой? — спросила его мама.

— А я босёй.

Через некоторое время он опять стал обращать внимание своей мамы на нашего Мишку:

— А у малися нетю, а у меня есть, а у малися нетю.

— Чего нету? — спросила его мама.

— А у малися нетю, а у меня есть, — настойчиво повторял мальчик.

— Так чего нету-то? Ботиночек? (Наш Мишка был в носочках.)

— Неть. Воёсики, воёсики.

Тут я добавила:

— И правда, нет волосиков, всё никак не вырастим 🙂

Мальчик не успокоился:

— Мались будет босёй, у него тозе будут воёсики, как у меня.

Я пообещала мальчику, что мы очень будем стараться их отрастить.

Наконец, попали к неврологу. Она посмотрела Мишку, сказала, что по своей части ничего не находит, т.е. Мишкин отрытый рот — это точно не неврология.

Возможно, у Мишки просто большой язык, который мешает закрывать рот, а это проблема генетического характера. Если хотим, то она может дать нам направление к генетику. Разумеется, что такого специалиста в нашей поликлинике нет, нужно ехать в какое-то специальное мед. заведение.

Ну а в общем и целом сказала, что никаких отклонений у Мишки не видит, отметила Мишкины реснички и его внимательность (все время, пока она говорила, Мишка с нее глаз не сводил; он и дома любит взрослые разговоры «подслушивать»: лежит себе на животике и поворачивает голову то в одну сторону, то в другую — смотря кто из взрослых говорит), сама недоумевала, почему Мишка держит рот открытым.

Во время приема Мишка опять плакал навзрыд, причем плакать начал сразу, как только доктор поднялась со стула и пошла к раковине помыть руки. Доктор подтвердила наши опасения (см. самый конец записи от 9 июня): да, ребенок растет, начинает соображать, что люди в белых халатах могут причинить боль 🙁

Т.к. Мишка не успокаивался, невролог попросила взять Мишку на руки, чтобы измерить окружность его головы. Я взяла Мишку так, чтобы он был лицом к доктору. Мишка не преминул этим воспользоваться и несколько раз пнул доктора ногами в живот, мол, отойди от меня, на что доктор по-доброму сказала: «Может, мне уйти?» 🙂

После разговора с неврологом мы посовещались и решили, что пока к генетикам ходить не будем, подождем, может, израстется. Когда наша участковая с учебы вернется, с ней посоветуемся.

Муж вообще говорит, что нечего глупостями заниматься, всё с нашим Мишкой хорошо, просто нравится ребенку быть с открытым ртом 🙂 . Дай то Бог…